Владислав Третьяк

Вот архивное фото: тренер сборной положил руки на плечи двум вратарям, маститому Виктору Коноваленко и его юному сменщику. Свитера со шнуровкой у горла, какие нынче иногда воспроизводят клубные магазины в разряде ретро. Первый — лучший вратарь в еще не слишком длинной, но уже оглушительно славной истории советского хоккея, не знающий страха самородок, из горьковского «Торпедо» пробившийся в сборную страны. Второй — 18-летний московский армеец. 1970-й год, последняя тренировка перед отлетом в Швецию на чемпионат мира. Да, кстати, тренера зовут Анатолий Тарасов...

Нужны ли здесь громкие слова про легенд, героев и связь времен? Когда сегодня президент Федерации хоккея России Владислав Третьяк вручает награды или выступает перед молодежью, уважаемые родители, отцы и деды, просто покажите детям эту фотографию, и можете быть уверены: даже если по истории пока тройка, скоро дело пойдет на лад. Для закрепления эффекта можно рекомендовать прочесть книги Третьяка (он написал их три), но обязаны предупредить: есть риск, что ребенок серьезно заболеет хоккеем.

Хоккеем начал заниматься в 11 лет в юношеской школе ЦСКА. На просмотре, как сказали бы сегодня, оказался «по вине» мамы. У нее в классе были два мальчика, занимавшиеся в ЦСКА и уже имевшие настоящую форму.

«Тогда эта форма просто поразила меня, — вспоминает Третьяк. — Как я завидовал этим мальчишкам! Вечером дома твердо сказал маме: — Я тоже хочу такую форму. — Очередное увлечение, — скептически улыбнулась она. — Ну что ж, попробуй».

В книге «Когда льду жарко» Владислав Третьяк описывает момент, перевернувший его жизнь, так: «Спозаранку я с тремя приятелями пришел на Ленинградский проспект. Что тут творилось! Кажется, все московские мальчишки в это утро решили стать хоккеистами... Экзаменовали нас строго, хотя особой выдумкой испытания, скажем прямо, не отличались. Тренеры выпустили на лед такого же, как мы, мальчишку в хоккейной форме и объявили: „Он занимается в ЦСКА один год. Кто его догонит, тот выдержал экзамен“. По свистку юный армеец Саша Волчков помчался на коньках — мы за ним. Потом он испытывал наше умение кататься спиной вперед. Вот где мне пригодились наши воскресные семейные походы на каток в ЦПКиО имени Горького — там я научился уверенно владеть коньками. Экзамен кончился. Из всех претендентов четверых, в том числе и меня, попросили отойти в сторонку. Я был убежден, что мы и есть неудачники. Оказалось — наоборот. Нас приняли в прославленный клуб! Я был горд и счастлив».

Пройдет всего четыре года, и Третьяк окажется уже во взрослой команде ЦСКА. Сначала на пару недель, после чего вновь вернется в юношескую.

«Летом 1967 года в команде ЦСКА было три вратаря — Виктор Толмачев, Николай Толстиков и Владимир Полупанов. Старшему тренеру Анатолию Владимировичу Тарасову потребовался четвертый — для того, чтобы плодотворнее проводить тренировки. Дней пятнадцать продолжалось тогда это немыслимое счастье. Но в середине июля праздник кончился. Команда уехала на юг, в Кудепсту. Естественно, без меня».

А потом — уже на шестнадцать лет. Это произошло после победы юношеской сборной СССР, в которую входил Владислав, на молодежном чемпионате в немецком Гармиш-Партенкирхене.

«После этого чемпионата я пришел в наш армейский Дворец спорта, и тут меня окликнул Тарасов, — вспоминает Третьяк. — "Наверное, хочет поздравить",- подумал я. Но тренер строго посмотрел и спросил: — А вы, молодой человек, почему не на льду? А ну, живо... В это время на площадке тренировалась взрослая команда ЦСКА. Еще не веря услышанному, я помчался в раздевалку. Счастье возвратилось снова».

Архивное фото 1970-го, с описания которого мы начали, для Владислава Третьяка связано с дебютом в сборной и первым званием чемпиона мира по хоккею (парень всего несколько месяцев как закончил школу и стал студентом Института физической культуры...) На лед в Швеции юный сменщик тридцатилетнего Виктора Коноваленко вышел при обстоятельствах, о которых и подумать не мог.

Когда обыватель переваривал эту информацию, Виктор... уже тренировался на льду «Юханесхофа». Вечером советская сборная вышла на свой очередной матч с финнами, и Коноваленко занял привычное место в воротах. Правда, в третьем периоде его заменил я, но на табло к тому времени уже, кажется, значилось 10:0 в нашу пользу. Изумлению шведов не было предела. Еще через день газеты сообщили: «Персонал больницы потрясен мужеством русского вратаря».

Через год в Швейцарии сборная СССР с Коноваленко и Третьяком вновь выиграет титул чемпионов мира, и Виктор Сергеевич завершит вратарскую карьеру. Третьяк станет основным вратарем сборной. Хотя если смотреть из-за ворот, могло показаться, что ничего не изменилось: на свитере вратаря все тот же 20-й номер...

Еще через год — первое олимпийское золото: хоккеисты сборной СССР первенствовали на Играх в Саппоро-1972, а Третьяк стал самым молодым олимпийском чемпионом среди хоккеистов на тот момент.

В том же году состоялось событие, стоящее особняком в истории мирового хоккея. Было положено начало Суперсериям матчей между сборными СССР и Канады, в ходе которых лицом к лицу сошлись советские хоккеисты (формально — любители) и «хваленые заокеанские профессионалы». Суперсерия-72 состояла из восьми матчей, по четыре в каждой стране. Играм предшествовали сложные переговоры об их формате, нагнеталась нервозность, газеты по обе стороны океана упражнялись в колкостях.

Кстати, именно Третьяка канадские журналисты называли слабым звеном в советской сборной, в первую очередь в силу юного возраста. Но уже после первой игры, которую Владислав Александрович считает одной из лучших в карьере, были вынуждены сменить тон. Канадцы начали за здравие, поведя в счете 2:0 уже к седьмой минуте первого периода, а заканчивали матч, мягко говоря, растерянными: на табло горел счет 3:7.

Дальнейшее матчи этой Суперсерии были противостоянием равных соперников, пусть и очень непохожих друг на друга (школа есть школа), в котором с минимальным перевесом победили канадцы. А в мировом хоккее появился новый нерв, впечатляющий спектакль с продолжением, одну из самых ярких ролей в котором играл вратарь Третьяк. Именно такими были матчи советских хоккеистов против профессионалов североамериканских лиг, в 70-е и 80-е годы проводившиеся как на уровне сборных, так и на уровне клубов, включая ЦСКА. И в тот период, при всем уважении к олимпийскому хоккейному турниру, этот альтернативный формат по зрелищности и ажиотажу как минимум не проигрывал.

В 1976 году Третьяк стал знаменосцем сборной СССР на открытии Олимпийских игр в австрийском Инсбруке. Эти игры стали вторыми золотыми в его карьере. Перед турниром специалисты заранее отдавали победу советской сборной, однако Игры не были лёгкой прогулкой. Нервы попортили извечные соперники — хоккеисты сборной Чехословакии. К матчу с ней сборная СССР подошла без поражений. Чехословакию устраивала только победа, и соперник дал настоящий бой. Этот матч вошел в хоккейную историю как один из самых драматических поединков на Олимпийских играх. В первом периоде сборная СССР пропустила две шайбы, вынуждена была почти две минуты играть втроём против пятерых соперников, но выстояла и в итоге победила со счетом 4:3.

А вот на следующих зимних Олимпийских играх, в 1980 году в Лэйк-Плэсиде, случилось «чудо на льду» уже по версии американских историков хоккея. Сборная СССР, как всегда считавшаяся фаворитом Игр, потерпела поражение от сборной США, составленной из игроков студенческих лиг.

Наконец, третье олимпийское золото было завоевано Третьяком с партнерами на Играх Сараево-84. Впервые хоккейный вратарь стал трёхкратным олимпийским чемпионом.

Прощальный матч Владислава Третьяка состоялся 22 декабря 1984 года. Он принял решение завершить карьеру в 32 года, объясняя его желанием больше времени уделять семье. Но, разумеется, никуда не ушел из хоккея. И не мог уйти. В его последующей карьере — созидательная тренерская и управленческая работа в СССР, Канаде, России.

Многие звезды хоккея снимают шляпу перед Третьяком. Дэйв Кинг, тренер сборной Канады в 1980-х годах, так отзывался о его игре: «Я видел хороших вратарей. Видел отличных. Но не видел голкипера, кроме вашего Третьяка, который был бы в форме всегда. Любой другой при настолько надёжной обороне, какой обладали русские, поплыл бы... Владислав всегда был готов к контратаке, хотя, случалось, по семь-восемь минут по вашим воротам бросков не делали. После чего Третьяк отражал три броска подряд, с добиванием. Это казалось невероятным. Второго такого голкипера нет».